Величайший, пожалуй, маринист всех времен Иван Айвазовский, сын почти разорившегося феодосийского купца-армянина, два с лишним века назад в метриках о рождении был записан Ованесом Айвазяном. Ованесом Константиновичем, хотя должен был, по идее, быть Геворковичем — отец будущей глыбы живописи, переехав в Крым из Галиции, сменил армянское имя на, как ему казалось, более привычное русскому уху.
Айвазяны потом еще некоторое время побыли Гайвазовскими — быть может, некоторый душевный дискомфорт из-за смены имени побудил Геворка-Константина, русифицировавшего и фамилию, добавить к ней частицу «hay» — «армянин».
Ованесу было 10 лет, и он был еще Гайвазовским, когда его, рисующего углем на белой стене одного из феодосийских зданий, застукал градоначальник Александр Казначеев. Если вы ждете рассказа о высокопоставленной выволочке, устроенной городским головой портящему стены мальчишке, то зря — Казначеев был поражен изображением старой крепости у штормящего моря и приложил максимум усилий, чтобы парень начал рисовать на холсте, как это и полагается.
Казначеев, притоптывая от нетерпения пуще самого Гайвазовского-младшего, дождался, наконец, когда юноша закончит феодосийское казенное училище, и сделал все, чтобы тот оказался в Императорской академии художеств в Петербурге. Только посоветовал удалить заглавную «Г» из фамилии — сказал на польскую, мол, похоже, а ты же армянин, наш, крымский. Так что в Петербурге Ованес уже приехал Айвазовским, которого вскоре узнают все.
И узнали. С турецким султаном, например, его познакомил известный тогда константинопольский архитектор Саргис Бальян — по просьбе султана познакомил. Айвазовский тогда уже был известен и в России, и в остальной Европе, от которой турецкий деспот решил не отставать и заказал мастеру десятка два картин (некоторые из них сейчас находятся в резиденции президента Эрдогана).
Полотна с видами Константинополя и, разумеется, морской тематикой были щедро оплачены с присовокуплением высоких османских орденов, которые через несколько лет Айвазовский выбросил в море, в знак протеста против начавшихся армянских погромов в Турции. Именно с 1894 по 1897 годы он написал целую серию картин на эту тему: «Погром армян в Трапезунде», «Армян погружают на корабли», «Армян живыми бросают в Мраморное море» и другие.
Конечно, не морем единым — Айвазовский писал и городские пейзажи, и портреты, и картины на библейскую и историческую тематику. Таких картин, для иного художника, у него немало, но в процентном отношении море у Айвазовского, конечно, доминирует безоговорочно. Дело в том, что всего известно около семи тысяч экспонатов в галереях 12 разных городов и в частных коллекциях — на самом деле, потрясающая цифра, даже если учесть, что Иван Константинович прожил 82 года, из которых рисовал никак не менее 65 лет.
Похоронили Айвазовского там, где он и завещал, — у церкви Святого Саркиса в Феодосии. Эта церковь XIV века была восстановлена после пожара стараниями и на средства художника, а дом, в котором он прожил более четырех десятилетий, сегодня служит картинной галереей.
Перед галереей стоит памятник с надписью лаконичной, но стоящей иных томов: «Феодосия — Айвазовскому».
Рубен Гюльмисарян,
редактор Armenia Today